ТОП 10 лучших статей российской прессы за
April 11, 2025

Олег Дмитриевич, космическая гонка в мире набирает обороты. В пилотируемой космонавтике Россия сохраняет ведущую роль?

Олег Кононенко: Безусловно. Наша страна открыла человечеству путь в космос, это целые поколения ученых и инженеров. Нам есть на что опираться и к чему стремиться.

Ежегодно "Роскосмос" отправляет на Международную космическую станцию по два экипажа. На орбите наши космонавты проводят научные эксперименты, разрабатывают новые материалы, эти исследования помогают развивать медицину и промышленность на Земле.

Российские ракеты-носители - самые надежные в мире. С 2018 года продолжается серия безаварийных пусков - уже 139 подряд.

Убежден: российская космонавтика всегда будет на передовой мирового научного прогресса.

Вы пять раз работали на МКС. Знаете, наверное, станцию наизусть. Она сильно изменилась, постарела?

Олег Кононенко: Космическая станция - это сложный технический комплекс. Конечно, какие-то рутинные операции я уже выполняю на автомате. Например, по замене приборов. Но в целом без бортовой документации, без поддержки специалистов, ученых работать сложно.

Станция частично обновляется. Все-таки служебный модуль летает 25 лет. Понятно, что корпус и внешне, и внутри претерпевает определенные изменения. На Земле от космонавтов всегда есть обратная связь: если износились какие-то элементы вроде, скажем, тканевой обшивки.

Их доставляют на борт станции. Экипаж производит замену. Однако все системы жизнеобеспечения отлично работают, воздух чистый и свежий.

Убежден: российская космонавтика всегда будет на передовой мирового научного прогресса

Говорят, на станции шумно?

Олег Кононенко: Этот вопрос тоже решаем. На новом лабораторном модуле установлены малошумные вентиляторы, дополнительная шумозащита из специальных матов.

Илон Маск предложил свести МКС с орбиты уже через два года. И сосредоточиться на полете на Марс. Что вы думаете об этом?

Олег Кононенко: Никто не спорит с тем, что человечеству надо расширять присутствие в космосе, планировать полеты на другие планеты. Но это вовсе не значит, что мы должны уходить с низких орбит и отказываться от космических станций. Здесь обязательно должно летать что-то пилотируемое.

Без квалифицированного участия России полеты к другим планетам невозможны, заявил недавно глава "Роскосмоса" Дмитрий Баканов. Абсолютно с ним согласен. У нас лучшая в мире подготовка к длительным экспедициям. Это я знаю точно. Страны-партнеры к ней только недавно приблизились. Раньше у них не было экзаменов, теперь есть. А из того, что реализовано на МКС, например, наши инженерные решения проще и умнее.

Наш скафандр более эргономичен. Его можно надеть в одиночку: открываешь заднюю часть и входишь. У американцев скафандр состоит из нескольких частей: низ, верх и шлем. Справиться самостоятельно почти невозможно, нужна помощь другого астронавта. При этом надежность и функционал у российского скафандра абсолютно такие же.

В марте на орбиту доставлен новый скафандр "Орлан-МКС" N 6 - он абсолютно автономен и в каком-то смысле сам "мини-корабль". Осенью ждем боевого крещения в открытом космосе!

А в разработке кораблей мы не отстаем?

Олег Кононенко: "Союз", что бы там ни говорили про его "возраст", по-прежнему один из лучших кораблей. У него общий объем спускаемого аппарата - 9 кубометров, у SpaceX - 8,7. Но у нас функционально разделены зоны: 3 кубометра приходится на "рабочую", в которой мы сидим и управляем спускаемым аппаратом, и 6 кубометров - бытовой отсек с кухней, туалетом и т.д. В SpaceX - единая зона с туалетом над пультом управления. Не думаю, что это комфортно.

Я летал на трех модификациях "Союза". Первые полеты были по двухсуточной схеме, но российские баллистики смогли рассчитать параметры полета так, чтобы сократить это время до нескольких часов. Сейчас корабль полностью цифровой - машина сама считает ближайшее расстояние до МКС. Двигательная установка модернизирована полностью.

Вам хотелось бы пообщаться с Маском?

Олег Кононенко: Раскрою секрет: мы общались, хоть и по касательной. Я командовал МКС во вторую свою экспедицию, когда на станцию прилетел первый "грузовик" Dragon. На другой мой полет пришелся первый запуск пилотируемого Crew Dragon. Были переносы дат пуска, и кто-то в соцсетях спросил: "Корабль долетит?" Маск ответил примерно следующее: "Сейчас на станции русский командир Кононенко, который встречал наш первый "грузовик". Я и сейчас не сомневаюсь в успехе". То есть он воспринял мое присутствие на станции как "хорошую примету".

Маск гениальный предприниматель, с харизмой.

Без квалифицированного участия России полеты к другим планетам невозможны. У нас лучшая в мире подготовка к длительным экспедициям

Надо ли МКС сводить с орбиты?

Олег Кононенко: Международная космическая станция - очень дорогой и сложный технический объект, созданный в кооперации разных стран. Уверен, все десять раз подумают, стоит ли ее топить. Создать аналог во всех смыслах непросто.

А отстыковать отдельные модули можно?

Олег Кононенко: В МКС модули состыкованы, образно говоря, "колбасой", друг за другом. Выдернуть какой-то модуль посередине нереально.

У новой Российской орбитальной станции будет открытая архитектура. То есть узловой модуль, к которому будут с разных сторон пристыковываться другие.

Весь мир следил за эпопеей астронавтов Starliner - 61-летнего Барри Уилмора и 58-летней Суниты Уильямс, которые застряли на МКС с 5 июня прошлого года...

Олег Кононенко: Я так счастлив, что они наконец дома. Их экипаж не смог вернуться на Землю на том же корабле, что прилетел на МКС, - у Starliner были технические проблемы. А новый корабль Crew Dragon смог прибыть за ними только в марте 2025-го. Так восьмидневный испытательный полет превратился в девятимесячный.

Тот экстрим сказался на работе всей команды? На микроклимате?

Олег Кононенко: Нет. Количество астронавтов и космонавтов настолько в мире ограниченно, что мы по большей части хорошо знакомы. С Сунитой и Бучем (Барри Уилмором. - Ред.) мы вместе готовились к полетам, я знаком с их семьями. И они органично влились в наш экипаж. Конечно, им психологически было непросто задержаться так надолго, но они профессионалы. Сунита даже сделала два выхода в открытый космос.

На станции дорога каждая пара рук. НАСА очень быстро нашло, чем им заняться, что ремонтировать, какие эксперименты проводить. Сначала был определенный дефицит одежды, но я летел на год и взял запас. Часть неиспользованных комплектов передал Суните. Шорты, брюки, рубашки поло. Так что летала в них.

Сунита действительно сильно похудела?

Олег Кононенко: Она всегда была худенькой. Кстати, любопытный факт про весы. В своей первой экспедиции я установил на станции американские, но они прибавляли вес на 5-7 килограммов. А вот российские оказались точными. И поэтому на станции российские весы до сих пор официальные, и раз в месяц на них взвешивается весь экипаж МКС.

Вы ведь именно Суните "сдали" командование станцией. Что за символический ключ передает командир? Где-то прочитала, он золотой.

Олег Кононенко: Бронзовый. Традицию передачи ключа от МКС от одного командира другому придумал главный конструктор "Союза" Сергей Романов. Он предложил сделать уменьшенную копию ключа от российского сегмента - от наших люков, в том числе выходного. Американцы восприняли это с большим энтузиазмом и внесли в традицию свою лепту: при смене командования бить в рынду.

Сунита, принимая ключ, всплакнула. Сказала, что в отряде астронавтов НАСА уже давно измеряют уровень пребывания в космосе в "кононенках". Когда у нее закончится полет, это будет 0,375 от "кононенка". Шла трансляция. И американский флай-директор сразу добавил: "У нас в Хьюстоне тоже теперь все измеряют в "кононенках". Если честно, было очень приятно слышать такое.

На МКС работает единая международная команда. Слово командира - закон для всех: и россиян, и американцев?

Олег Кононенко: В обычное время роль командира - создать хороший психологический климат на МКС. Но она становится определяющей в случае нештатных ситуаций. Командир должен обеспечить согласованную работу, чтобы не потерять станцию, не потерять экипаж. Здесь я работаю с Землей. У меня был случай: отказали датчики дыма. Каждые 15-20 минут срабатывала сирена. Это экипаж очень напрягало. Но Земля не могла быстро парировать ситуацию.

Руководитель полета вышел со мной на связь: "Олег, мы не будем сирену отключать на ночь". Понятно: вдруг реальное задымление, пожар. Вопрос: как мы тогда будем отдыхать? И я принял решение, убедил: выставил дежурство по четыре часа. И так неделю. Последнее слово осталось за командиром.

На станции все модули открыты для всех?

Олег Кононенко: Да. Мы в процессе подготовки изучаем все модули на случай нештатных ситуаций. Безусловно, на своем модуле мы специалисты, а на чужих - больше пользователи. Но все живем и работаем в одном пространстве.

Официальный язык на МКС английский?

Олег Кононенко: Да. Но мы разговариваем с пятью ЦУПами: два находятся в Америке, остальные три - в России, Японии и Германии. Поэтому и американцы говорят на русском.

Один известный космонавт как-то признался: он готов слетать два раза по полгода, чем один раз на год.

Олег Кононенко: Я не гонюсь за рекордами. Это моя любимая работа, и мне просто повезло, что мой пятый полет был годовым. До этого полеты длились в районе 200 суток. Интересно было себя испытать, для меня это был своего рода вызов. Понял, что по силам.

Когда встречали экипаж Олега Новицкого и белоруски Марины Василевской с их кратковременной экспедицией, сказал Коле (Николай Чуб. - Ред.): "Представляешь, мы уже 220 суток здесь!" По-хорошему, могли бы и вернуться. А он: "Такое ощущение, что все только начинается". Думаю, Коле было тяжело - первый полет, и такой длинный.

Я бы годовой полет с удовольствием повторил.

А вообще годовые полеты планируются?

Олег Кононенко: Планирование экспедиций находится в зоне компетенций "Роскосмоса".

На Марс полетели бы?

Олег Кононенко: Уже поговорил со своей супругой (смеется).

Какое будущее пилотируемой космонавтики вам кажется более реальным - Луна или Марс?

Олег Кононенко: Полеты к планетам Солнечной системы, отработка технологий жизни на них. Космос, как говорил Циолковский, это неисчерпаемый источник ресурсов. Надо лететь и на Луну, и на Марс.

Сегодня опять спорят: где баланс между автоматами и человеком?

Олег Кононенко: Я считаю, здесь баланс искать не надо. Первыми должны лететь автоматы, потом человек. В третьем полете я делал специальный эксперимент "Контур-2" - из космоса управлял двумя роботами на Земле. Один находился в Центральном научно-исследовательском институте робототехники и технической кибернетики в Санкт-Петербурге, а второй - в Институте робототехники в Мюнхене.

Наиболее сложной задачей было поднять ведро, не расплескав воду. Специально делались помехи, но все получилось. Так что на Марсе я сначала высадил бы робота. Он все посмотрит, изучит, подготовит почву. Это "пионер", который потом будет помогать строить убежища, осваивать планету.

А чего робот никак не сможет сделать без человека в космосе?

Олег Кононенко: Он не сможет строить планы и прогнозировать. Это должен делать человек.

Вообще как долго можно жить на космической станции?

Олег Кононенко: Официальный рекорд на сегодня - 437 суток. Столько отработал на "Мире" Валерий Поляков. За эту цифру пока никто не уходил.

Основной риск для космонавта все-таки радиация. Недавно на главную медицинскую комиссию приезжал один из наших ученых, показал презентацию, где один из слайдов посвящен мне. Там в шуточной манере написано, что аналогичную дозу радиации, как за мои пять полетов, обычный житель Московской области мог бы получить за 600 лет.

Олег Дмитриевич, очень трудно восстанавливаться?

Олег Кононенко: Тяжеловато. Мы и кровь сдаем, и функциональные пробы, чтобы понять, как организм приходит в себя. И, конечно, врачи видят, что есть кое-какие отклонения. Иной раз тяжело было ходить. Например, прогуливаясь, я замечал, что большое количество людей меня обгоняют. Понадобилось время, чтобы вернулся нормальный темп.

Вы выполнили десятки научных исследований. Несколько лет назад впервые напечатали в космосе на биопринтере живой орган. И это стало сенсацией.

Олег Кононенко: Это один из самых любимых экспериментов. Почему 4D? Здесь использовался материал с эффектом памяти. В результате я получил искусственные эквиваленты трубчатых органов: бронхов, пищевода, мочеточников. Убежден, эта технология обретет самое широкое применение на Земле. Но пока это сложно из-за силы гравитации.

В среднем за экспедицию на МКС проводится примерно 50 экспериментов. Список формирует "Роскосмос" совместно с научным сообществом. Это самые разные области: химия, биология, физика, медицина.

В пятой экспедиции у меня были эксперименты, направленные на исследование поведения клеток в условиях низкой гравитации. В перспективе это может помочь в разработке новых методов лечения рака. Много времени уделяется изучению того, как длительное пребывание в космосе влияет на психику и здоровье человека. Это важно для будущих межпланетных перелетов и экспедиций на Луну.

А эксперимент "Перепел", когда в космическом инкубаторе "высиживались" 48 яиц японского перепела? Мне кажется, он один из самых удивительных.

Олег Кононенко: Меня Лорел О'Хара называла "мать-перепил". С ударением на букве "и". Я поправлял - бесполезно.

Интересный эксперимент. Первый раз проводился более 30 лет назад на станции "Мир". Там, по-моему, шесть раз выводились перепелята, но все рождались с патологиями. А птенцы, которым удалось вылупиться, к условиям невесомости адаптироваться не смогли.

Да, я видела кадры, где птенцы беспомощно кувыркаются, не ориентируясь в пространстве.

Олег Кононенко: Ученые пришли к выводу, что причина - либо радиация, либо отсутствие гравитации. Мне нужно было проверить последнюю версию. Был разработан абсолютно новый инкубатор из двух частей: статичной и центрифуги с перегрузкой при вращении в одну единицу.

Ученые еще заметили, что на Земле перепелиха, высиживая яйца, раз в сутки обязательно их переворачивает. Поэтому моя задача была такой же. Раз в сутки я выключал центрифугу, поворачивал яйца, ставил маркеры. И в определенные дни доставал по шесть яиц из центрифуги и из статичной части, в каждом аккуратненько делал трещинку, чтобы ввести формальдегид. Так фиксировалось развитие эмбриона. Теперь можно сравнить, как он развивается в яйцах, находящихся в невесомости (статичная часть инкубатора) и без. Яйца помещал в специальный пенал и готовил на возврат. Все делалось в перчатках, что было архисложно.

Но до вылупления птенцов не дошло?

Олег Кононенко: Это и не планировалось. Хотя у меня было огромное желание. Но вылупились бы, и что? Чем кормить, где размещать? Я человек ответственный. Четыре из восьми контейнеров уже вернулись с орбиты, анализируются учеными. Мне самому интересно, какие будут результаты.

Вы не раз выходили в открытый космос. А максимально сколько часов работали за бортом?

Олег Кононенко: У меня было семь выходов общей продолжительностью 44 часа 30 минут. Количество времени - не показатель. У нас с Николаем Чубом планировался выход на 7 часов 15 минут, а мы все сумели сделать за четыре с половиной. До этого с Сергеем Прокопьевым, наоборот, провели в открытом космосе больше, чем ожидали, - 7 часов 46 минут. Все зависит от обстоятельств и сложности задачи.

Когда остаешься один на один с бездной, страшно бывает?

Олег Кононенко: Нет. В Центре управления полетом большая команда, которая поддерживает тебя. Не оправдать доверие, не сделать какую-то задачу - вот это страшно. Хочется сделать так, чтобы не было претензий и все было выполнено.

Правда космос имеет свой запах?

Олег Кононенко: Имеет. Для меня это запах механики. Масел, железа. Многие говорят, что пахнет озоном.

Что собой сегодня представляет отряд космонавтов?

Олег Кононенко: Сплав молодости и опыта. В отряде 28 человек, включая четырех кандидатов-новобранцев, которые пока только проходят общекосмическую подготовку. В отряд принимают до 35 лет, но когда ты уже стал космонавтом, верхняя граница возраста продиктована только состоянием здоровья и желанием летать.

Не секрет, что раньше нередко приходилось годами ждать первого полета. И кто-то покидал отряд, так и не дойдя до старта. Сегодня ситуация иная? Много нелетавших?

Олег Кононенко: Было время, мы действительно ждали полета по десять лет и больше. В 2015 году, когда я стал командиром отряда, четко выстроил систему: молодые - по рейтингу, летавшие - по очереди. А когда появились перекрестные полеты - один наш космонавт на американском корабле и наоборот, - я убедил: на Crew Dragon должны лететь молодые. У них должна быть "своя" очередь. И теперь молодежь стартует уже на пятый-шестой год. Не хвалюсь, но это моя персональная заслуга.

Сейчас создается новый пилотируемый корабль, идет разработка Российской орбитальной станции. Космонавты высказывают свои замечания, пожелания? Вот вы по первой специальности инженер-конструктор. Для вас важно, какие будут ручки управления на "Орле": джойстик или как на "Союзе"? Как они будут располагаться?

Олег Кононенко: Конечно, важно. В "Роскосмосе" создан отдел специальной экспертизы в области пилотируемой космонавтики. Туда вошел весь наш отряд. Это сделано как раз для привлечения космонавтов к работе в научно-технических советах предприятий отрасли, использования их опыта при создании новой космической техники.

Есть принципиальные моменты. Вот, например, мы считаем, что на новой станции обязательно должен быть обзорный модуль. Чтобы можно было качественно выполнять эксперименты, связанные со съемкой Земли. Доказываем необходимость создания не универсальных, а именно функциональных модулей. Космонавт должен жить и работать на орбите с комфортом.

На "Мире", я знаю, было несколько гитар. А на МКС?

Олег Кононенко: Гитара есть, и не одна. Есть клавишные, барабан. Была даже волынка, на которой играл Челл Линдгрен. Есть экипажи, которые любят попеть, поиграть. Я не тот случай - люблю пообщаться, посмотреть кино. У отряда космонавтов сложились очень дружеские отношения с МХТ им. Чехова. Константин Хабенский прислал нам видео спектаклей с английскими субтитрами. Русскую классику смотрели всем экипажем. У нас вообще зародилась замечательная традиция - перед полетом экипаж посещает спектакль в МХТ.

Константин Хабенский прислал нам видео спектаклей с английскими субтитрами. Русскую классику смотрели всем экипажем

Известная история: после приземления Валентины Терешковой одна бабушка спросила у нее: "Доченька, ты Бога не видела?" А вы верите в другие формы жизни?

Олег Кононенко: Не думаю, что земная жизнь уникальна. Иные формы жизни наверняка присутствуют на других планетах. Ведь мы свою галактику толком не изучили.

Ключевой вопрос

Расхожее выражение: космонавт - профессия штучная. Но космонавт сегодня на станции кто? Испытатель космической техники, оператор, исследователь, ремонтник-монтажник?

Олег Кононенко: Все, что вы перечислили. Универсал. Управляем кораблями, ремонтируем, делаем эксперименты. По сути, мы глаза, руки, уши ученых. Думаю, еще не скоро полетит специалист с узкой специализацией. Сделать его космонавтом - слишком дорого.

А если зуб заболел на орбите, сможете полечить?

Олег Кононенко: Да. Рвать, конечно, не будем, а пломбу поставим. И у нас есть специальный предмет для оказания такой помощи.