По длинному коридору суда ведут белокурого мальчика в наручниках. Конвоир, который приковал его руку к своей, улыбается: то ли так подбадривает, то ли считает саму ситуацию несерьезной (не получается видеть в этом подростке страшного преступника). А у дверей зала заседания толпится с десяток мальчишек и девчонок. Они тоже улыбаются, потому что рады видеть одноклассника. Отличника. Победителя олимпиад. Участника патриотических конкурсов. Достояние России (так написано в грамотах, которые ему вручали).
«Достояние России» попытались уничтожить мошенники, под воздействием которых он совершил тяжкое преступление. Они попросили его зарегистрироваться на очередную олимпиаду, послать код, а потом взломали Госуслуги родителей и втянули его в операцию «по спасению мамы, папы и Родины». Итог: мальчик обвиняется по страшной статье «Террористический акт» (205 УК РФ).
Этот подросток, увы, не единственный: СИЗО сегодня забиты детьми-террористами. Часть из них — сами жертвы мошенников. Их родители убеждены: государство и общество не уберегли ребят от новой угрозы, а потому не должны их жестоко карать. Как можно было бы поступать с такими преступниками поневоле и что сделать, чтобы предотвратить угрозу в дальнейшем, — в расследовании обозревателя «МК».
«Сына будем высылать по кускам»
— Рано утром 28 января 2025 года на мой телефон пришли несколько смс со словами: «Это по поводу Данилы», — вспоминает мама мальчика, который сейчас находится в московском СИЗО №5, в корпусе для несовершеннолетних. — А потом раздался телефонный звонок: «Где твой сын?» Отвечаю: «Дома, спит, 6 утра же. А что случилось?» — «Иди проверь». Я забежала в комнату сына — его там нет… Кричу в трубку: «Где мой сын?!» В ответ: «Значит, так, слушай меня. Данила у нас. Не делай никаких лишних телодвижений. Не вздумай вызывать полицию. Будете с мужем делать все, что я вам сейчас скажу. Иначе или уничтожу вашего сына, или посажу. Иди и буди мужа. Включай видеосвязь».
— Вы записывали ваше общение с этими людьми?
— Да. Как только я поняла, что имею дело с преступниками, схватила второй телефон и на нем включила запись. И этот аудиофайл сохранился — вот он. Забегая вперед, скажу, что его до сих пор никто из представителей следствия не изучил. Им это неинтересно.
— Что было дальше?
— Включили видеосвязь. Но мы человека не видели, потому что у него видеокамера была отключена. А вот нас было видно. Думаю, что преступникам важно было нас разглядеть и отслеживать наши реакции. Но самое главное — они хотели увидеть наши банковские счета. Он сказал, что им нужны деньги, и чтобы мы открыли банковские приложения и показали, сколько у нас там. «Все перешлете нам, иначе сына будете получать по частям. Сначала палец отрежу и пришлю…»
Денег у нас на счетах было мало. Потому голос сказал: «Ну, значит, так, быстро берешь кредит 500 тысяч и переводишь нам, если хочешь сына увидеть живым и на свободе».
Тут проснулась старшая дочь, она услышала весь разговор, быстро сообразила, что происходит, и вызвала полицию. А нас всех трясет: что с ребенком?! Муж говорит: «Если Даня с вами, пускай он скажет хотя бы слово, чтобы мы услышали голос». Вместо этого нам присылают фото, на которых Даня что-то поджигает. Я спросила: «Почему я должна верить, что это мой сын?»
— Вопрос разумный. Сейчас искусственный интеллект любые фото и видео сделает.
— Но фото оказались настоящими… Люди на другом конце провода кричали на нас, ругались, в том числе нецензурно. Они, видимо, поняли, что подъезжает полиция. Полицейские мне сказали, чтобы я прекратила общение и поставила телефон на авиарежим.
— То есть полицейские засвидетельствовали, что у вас был контакт с преступниками?
— Ну конечно, я ведь прямо при них говорила. В общем, я сделала, как они сказали. А мошенники стали звонить на телефон мужа, ему угрожать: «Зря вы это сделали! Теперь вы сына своего долго не увидите…»
— Как нашли сына?
— Я чувствовала, что он где-то рядом. Материнское сердце ведь не обманешь. И я включила специальную программу поиска ребенка по номеру телефона. Нашла геолокацию. Отправилась искать сына по ней. Но полицейские не пустили, сказали, что они сами его заберут оттуда.
— А что это за место?
— Лесной массив. Как потом рассказывал сын, его подняли с кровати в 2 часа ночи. В 4 часа утра он вышел из дома и направился в лес. Сын плохо соображал, потому что спать хотелось. А вообще все последние дни мошенники его полностью контролировали, засыпали сообщениями: «Ты спасаешь Отчизну, ты помогаешь России…» Это все мы нашли потом в его телефоне. Они дали ему задание поджечь релейный шкаф…
Когда сына привели из леса — он шатался, глаза стеклянные. Первая мысль — ему наркотики какие-то дали. Слава богу, нет. Его состояние было результатом воздействия манипуляторов. А полицейские сразу стали его допрашивать. И тут же в Интернете выложили про сына информацию, фото: ух ты, вау, мошенники развели школьника, и он что-то поджег… И ни слова про то, что родители сами обратились в правоохранительные органы, что мы рисковали его потерять (нам ведь угрожали сына прислать по частям)…
«Золото России»
14-летний Данила — из благополучной ортодоксальной еврейской семьи. Представить себе более послушного и правильного мальчика даже сложно. На видео, которые показывает мама, Данила поет российский гимн под триколором, участвует в фестивалях, школьных спектаклях, всероссийских олимпиадах и т.д. Он написал уникальную программу изучения атома в виртуальной реальности (ее используют в некоторых школах). Как указала в характеристике учитель химии: «Этот школьник — золото России».
Преступники, судя по всему, были в курсе успехов Дани.
Вот как разворачивались события. 20 января 2025 года Даниле позвонили (причем в период, когда мама была в командировке на форуме в Китае) якобы из Минобразования: «Приглашаем вас принять участие в новой олимпиаде. Но для этого надо зарегистрироваться. Согласны?» Он согласился…
Из показаний мальчика:
«Попросили сообщить код-пароль, который поступит с портала Госуслуг, для регистрации на форуме «Моя школа». Я сообщил поступившие пароли, и наш разговор прекратился. Далее мне на адрес электронной почты пришло уведомление, что произошла выгрузка моих персональных данных и что если ее осуществлял не я, то мне нужно обратиться в службу технической поддержки портала Госуслуг. Там был указан номер, куда звонить. Я позвонил. Мужчина сообщил, что действительно в личном кабинете подозрительная активность, и третьи лица могут получить доступ к банковским картам моих родителей. Он переключил меня на сотрудника Росфинмониторинга. Тот сообщил о необходимости декларирования денежных средств, находящихся в доме…»
— Даня — отличник по своей сути, — говорит сестра. — У него в голове не было даже мысли, что взрослые могут обманывать. Телевизора дома нет, так что он не слышал про мошенников. В школе об этом тоже не говорили. Но там говорили, что нужно помогать Родине и быть патриотом.
А потом Дане поступил видеозвонок: мужчина в форме полковника ФСБ на фоне российского флага и портрета президента сообщил, что «зафиксирована попытка перевода денежных средств на счета экстремистских организаций» и что родители подростка теперь будут привлечены к уголовной ответственности. Однако этого якобы можно избежать.
Мужчина спросил Даню: «Вы патриот? Вы готовы помочь Отчизне?» Тот ответил согласием. Первое задание: подсчитать все наличные деньги, что есть в семье, для последующей «декларации». «Сам нам привезешь или лучше мы пошлем машину?» Конечно, лучше никуда не ехать, чтобы не волновать родителей. Даня взял деньги из сейфа и отнес их водителю такси, номер которого ему дали.
Следующий этап — «разоблачить преступников». Один из эпизодов — мальчик бросил зажигательную смесь в окно здания управы одного из московских районов. Даниле дали адрес, сказали, что в этом доме на втором этаже «засели украинские мошенники, там у них call-центр». «Ты бросаешь бутылку. Ничего не загорится, не волнуйся. Охранник выйдет. Увидит тебя. Вызовет полицию. Полицейские приедут, поднимутся на второй этаж и задержат мошенников». Потом был релейный шкаф, который Дане представили как «сервер украинских мошенников»…
Данилу заставляли отчитываться каждый час. И сыпали новые задания: «Послужи Отчизне еще. Ты молодец. Будем ходатайствовать премию тебе. Уже запросили премию. Два раза отклоняли. Но сейчас утверждают 200 тысяч».
Из переписки следует, что Данила никогда и ничего не просил, все делал, чтобы спасти родителей и Родину. Но фраза мошенников про 200 тысяч стала основанием для того, чтобы обвинить мальчика в преступлении «из корыстных побуждений».
Родители считают, что это нечестно. А еще они в недоумении, почему правоохранители не хотят изучать аудиозапись переговоров с мошенниками, смс-переписку с ними, почему не опросили водителя такси, который забирал деньги. Очень много таких «почему».
Следствие требовало ареста, поскольку, цитирую документ: «несмотря на то, что воспитывается в полной семье, имеет постоянное место жительства, данные обстоятельства не стали для него сдерживающим фактором. Кроме того преступление совершено в ночное время суток, что свидетельствует о недостаточном контроле родителей».
«Не ведаю, что творю»
В СИЗО Данила сидит с такими же школьниками, которые что-то подожгли по заданию взрослых. Впрочем, не у всех у них мотивы были патриотическими. Есть такие, кто сам признает: хотел заработать. Но кажется, что многие именно не понимали что делали («все было как во сне» — это слова другого мальчика, который обвиняется по той же 205 УК РФ) или были уверены в благих целях.
Итак, два важных фактора, кажется, могут определить судьбу подростка.
Первое — мотив. И тут, кажется, в случае с Данилой все просто. Он никогда не состоял ни в каких сомнительных группах, не был на учете в полиции и т.д. Наоборот, вся его жизнь — пример идеального ребенка, нацеленного на успешную учебу и поведение, на проявление патриотизма.
Второе — состояние.
— По отдельности, психиатры и психологи беспомощны перед способностью оценки этого состояния, — говорит судебный эксперт Виктор Гульдан. — Первые пишут: «психически здоров», вторые: «внушаемости не обнаружено». Только совместная работа психиатров и психологов при проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы может объективно оценить и в каких-то случаях выявить патологическое индуцирование. Это измененное состояние сознания, близкое к трансу, сопровождающееся нарушением критических и прогностических способностей. То есть у человека полностью нарушается способность критически оценивать происходящее и возможные последствия своих действий. Этому состоянию свойственны полная зависимость от индуктора, неспособность разорвать связь с ним (часто жертвы мошенников все время держат телефон около уха) и игнорирование реальных событий.
Что касается Данилы и других подростков с аналогичными историями… Здесь необходимо ходатайствовать о назначении судебно-комплексной психолого-психиатрической экспертизы по двум направлениям. Первое: с вопросами о состоянии, так сказать, патологического индуцирования на момент совершения им противоправных действий. Вторая — подпадает ли он под действия части 3 статьи 20 УК РФ. В ней сказано: если даже несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, то он не подлежит ей в одном случае. В каком? Цитирую: «вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими». Так вот, экспертиза должна установить — есть ли эти признаки незрелости. А это инфантилизм, игровая мотивация поведения, нарушение способности к прогнозированию и т.д. При этом имейте в виду, что формальные интеллектуальные способности (отличник, победитель олимпиад…) могут легко сочетаться с незрелостью, наивностью, внушаемостью и так далее. И если признаки выявлены, то подросток перестает быть субъектом и освобождается от уголовной ответственности.
Проблема в том, что таких экспертиз в России почти не назначается. Возможно, преднамеренно — чтобы подростки не избегали ответственности, и это не было бы плохим примером для других.
— «Нельзя такое оставлять безнаказанным!» — заявил мне один из силовиков. Он по-своему прав. Но как может колония исправить Данилу и таких, как он?
— Никак, конечно, — говорит Гульдан. — В колониях для несовершеннолетних такие обучатся всему тому, что на воле точно могли бы не узнать. Значит, очень вероятно, что они подпадут под статистику рецидивов после того, как отбудут наказание.
Автор этих строк выступила с инициативой отправлять таких подростков не за решетку, а в реабилитационный центр, где бы с ними работали специалисты «по взрослению». Никто из подростков точно туда не захочет попасть (хотя это и не место лишения свободы), и это само по себе будет профилактикой.
— Действительно, после того, как подросток перестает быть субъектом преступления, все равно должны быть приняты какие-то меры, — поддержал инициативу Гульдан. — В том числе и реабилитационный центр — это очень хорошая идея. Во-первых, фигурант бы находился там не в тюремных условиях. Во-вторых, с помощью психотерапевтов и других специалистов удалось бы добиться коррекции дефектов социализации. Если думать об этих подростках, об их судьбе, то этот вариант замечательный. Если нужна статистика, чтобы показать, как много стало малолетних преступников, — это другое дело.
Количество манипулятивных технологий растет, и у нас всех достаточно слабая устойчивость и сопротивляемость к ним. Она слабая даже у педагогов, вплоть до профессоров университетов. Последние, как известно, часто становятся объектами психологического заражения. А чего тогда ждать от их учеников? Взрослые преступники, которые «вели» Данилу, сказали его родителям (по их словам): «Мы использовали вашего сына — и до других доберемся».
К слову, из СИЗО Данила написал пожелание, чтобы о его истории узнало как можно больше подростков. Он надеется, что на его примере другие не попадутся в сети мошенников.
— Сын прочитал весь Уголовный кодекс, — говорит мама. — Говорит, что никому нельзя доверять, даже нашим органам.
Мама Данилы развернула целую общественную деятельность. Она подготовила пособие «Как защитить детей от действий мошенников и террористических угроз». Этот документ — результат ее осмысления всего, что произошло, ошибок.
А бабушка одноклассника Данилы, сочинила стихи. Это своего рода воззвание ко всем нам:
Сидят в тюрьмах дети!
Они виноваты,
И сроки ужасные
Старше детей.
Тюрьма их поправит,
А может, сломает,
А может, погубит,
Но власти видней!
Поверили дети мошенникам подлым,
Им верят охранник, герой молодой,
Полковник, гаишник, ученый и даже
Спец по безопасности очень крутой!
Певица, любимица власти Лариса
Им 200 мильонов легко отдала,
Она продала свою чудо-квартиру!
Скажите мне — разве певица глупа?!
…
А мы так доверчивы и так наивны,
А дети доверчивей взрослых в сто раз,
И если сидит строгий дядя
В погонах, а сзади — портрет,
флаг, просьба, а может — приказ
Помочь нашей Родине в трудное время
Мошенников подлых скорей задержать,
Мы все патриоты, «Тимур и команда»,
Уроки о важном и вера в людей!
Взрастили героев, и дети, конечно,
Идут помогать: будет пойман злодей!
Их много — несчастных, обманутых, юных,
По тюрьмам прекрасной
И сильной страны!
Законы строги. Нам нужны эти дети?
Невинные жертвы?
Да! Точно нужны!
Давайте немедленно людям расскажем
Подробно и точно, как можно скорей,
Приемы обмана мошенников подлых!
Спасем, защитим и отпустим детей.
Рекомендации (из методички мамы Данилы):
Объясните ребенку: говорить с незнакомыми людьми по телефону опасно. Если звонок вызывает подозрения, нужно сразу закончить разговор и рассказать взрослому.
Научите ребенка простым правилам: не сообщать информацию о себе, семье или финансовых деталях. Даже если человек представляется «полицейским» или «банковским работником», ребенок должен знать, что проверять эту информацию должны взрослые.
Установите правило: никогда и никому не сообщай коды из SMS-сообщений.
Проведите тренировочные разговоры: разыграйте с ребенком сценки, где ему звонит мошенник. Подскажите, как действовать: спокойно завершить разговор и обратиться к родителям.
Настройте технику: установите на телефон ребенка приложения-антиспам, которые блокируют нежелательные вызовы.
Контролируйте настройки конфиденциальности на устройствах: установите приватность в социальных сетях и ограничьте видимость профиля ребенка.
Используйте программы родительского контроля, чтобы ограничить доступ ребенка к сомнительным сайтам и приложениям.
Периодически проверяйте список звонков и сообщений ребенка, но согласуйте это с ним: важно сохранить доверие.
Объясните ребенку, что нельзя скачивать приложения или переходить по ссылкам без вашего разрешения.
Установите системы фильтрации контента на Wi-Fi-роутер, чтобы блокировать нежелательные сайты.
Помогайте ребенку анализировать новости и информацию, если он сталкивается с непонятными событиями (например, конфликтами или разговорами о «возможных угрозах»). Страх перед темами, которые он не может понять, делает детей уязвимыми перед психологическим воздействием подобных манипуляторов.
Регулярно напоминайте, что телефон и Интернет — это пространства, где может быть так же опасно, как и в реальной жизни, если доверять незнакомым людям.
Говорите со своими детьми, объясняйте им, что некоторые звонки или сообщения могут быть обманом, разыгрывайте вместе возможные ситуации, чтобы они знали, как правильно себя вести. Учите их правилу: «Я сразу рассказываю взрослым о любом странном звонке». Эта простая привычка будет тем самым щитом, который сможет уберечь их от многих бед.
Но при этом помните: никакая методика, никакие правила и инструкции не заменят теплых, доверительных отношений в семье. Если ребенок чувствует, что его дома всегда поддержат и не станут осуждать, он будет готов поделиться своими тревогами, даже если совершил ошибку. Этот контакт — ваш главный инструмент в защите ребенка.
0
31.56
